Логотип

Центр Академической и Практической Психологии и Кататимно-Имагинативной психотерапии

Хенниг Х.: Бравый солдат Швейк, Дон Кихот Ламанчский и слон
Дата публикации: 09.03.2022 03:04:48


Вступление.

Я хочу рассказать об истории Средненемецкого [1] общества Кататимного переживания образов и имагинативных методов в психотерапии и психологии, зарегистрированного в г. Галле (MGKB [2]). Эта история тесно связана более чем с тридцатью годами моей жизни, она связана со встречами с Ханскарлом Лёйнером. 
Ханскарл Лёйнер

От моего первоначального намерения сухо изложить прозаичную историю развития и становления MGKB и таким образом описать внедрение метода глубинно-психологически ориентированной психотерапии — Кататимного переживания образов или Кататимно-имагинативной психотерапии на Востоке Германии, я решил отказаться. Воспоминания о некоторых подробностях, людях и событиях вызвали целую лавину образов и ассоциаций, связанных с проявлениями самых различных чувств. И я не хочу отказаться от проявления этих чувств, тем более что наша история тесно связана с условиями жизни в прежде разделенной и позднее вновь объединенной Германии. 
Все мои воспоминания так или иначе связаны с Ханскарлом Лёйнером. Его книги, статьи неизменно были для меня той основой, на которую опиралась моя исследовательская и психотерапевтическая работа с Кататимным переживанием образов. Его подсказки, зачастую нетрадиционные, имели бесценное стабилизирующее значение для проводимых нами в ГДР исследований.

Швейкиада или появление Кататимного переживания образов в мире „реального социализма“.

В авторитарных государствах, какой была ГДР в 60-е и 70-е годы прошлого века психоанализ и психоаналитически ориентированная психотерапия не особенно приветствовались. В ГДР допускалось применение групповой психодинамической психотерапии, например, в образовательных программах и в медицинской практике. Пользовались спросом и поощрялись те методы психологического воздействия, которые, по мнению руководства, содействовали приспособлению и идеологической устойчивости. в то время это были в первую очередь методы поведенческой психотерапии, опирающиеся на учение И.П. Павлова, а также гипноз и суггестивные техники. Эти методы снискали доброжелательное отношение со стороны государственных структур ГДР в большинстве случаев благодаря своей позитивной оценке в советской психологической литературе, а также достаточной, с точки зрения партийных идеологов, совместимости с марксистско-ленинским обликом человека. 
В условиях постоянного давления идеологической пропаганды мы, студенты и молодые ассистенты, тем не менее, жадно поглощали имеющуюся в институтских библиотеках литературу по психоанализу. Возможно, мы были увлечены психоанализом даже в большей степени, чем студенты из ФРГ того времени, которые, использовали свои поездки в ГДР, к нашему несказанному удивлению, частенько для того, чтобы закупить в книжных магазинах в больших объемах марксистскую литературу. И именно в это время я в первый раз познакомился со статьёй Ханскарла Лёйнера о конфронтации символов в журнале „Schweizer Archiv fur Neurologie und Psychiatrie“ (1955) («Швейцарский архив по нейрологии и психиатрии»), в которой описываются основные принципы Кататимного переживания образов. э та тема полностью захватила меня, и уже больше не отпускала. 
Перед нами стояла непростая задача: в этой острой общественно-политической и профессионально–политической ситуации необходимо было добиться утверждения глубинно-психологически ориентированного метода психотерапии. По сути, мы пытались внедрить в ГДР психоаналитический метод, что было совершенно новым как в официальной системе подготовки психотерапевтов в ГДР, так и в медицинской практике, и абсолютно не вписывалось в рамки официально предписанного идеологического концепта.
Справиться с этой задачей мне помогал тогда образ бравого солдата Швейка, этот антигерой чешского писателя Ярослава Гашека показывает всю смехотворность пустого пафоса и лживых фраз военно-патриотической пропаганды в начале Первой мировой войны, с лукавой ухмылкой представляя в карикатурном виде бессмысленность войны.
Когда в самом начале Первой мировой войны Швейк получил повестку явиться на медицинское освидетельствование призывников в Праге, он „… обзаведясь, согласно рекрутской традиции, букетиком цветов и форменной фуражкой с кокардой, покатил на осмотр в инвалидной коляске. Коляску, взятую на прокат, толкала перед собой измученная госпожа Мюллерова. Швейк, размахивая костылями, выкрикивал: „Вперед на Белград … долой сербов … да здравствует кайзер Франц Иозеф …“. За ним валила толпа, полицейские отдавали честь.“ Оценка такого поведения медицинской комиссией, перед которой предстал Швейк для военного призыва, звучала следующим образом: „Освобожден от военной службы ввиду полного идиотизма“. 
Эта история помогала мне побороть мой собственный страх. Вооружившись энтузиазмом и мужеством Швейка, вместе с другими молодыми и увлечёнными ассистентами при попустительстве тогдашнего директора университетской клиники заболеваний центральной нервной системы в г. Галле, профессора Реннерта (Rennert), я начал прорабатывать и анализировать известные на то время публикации по теме Кататимного переживания образов. В процессе этой работы мы имели возможность систематически расширять наши теоретические знания в области психоанализа и связать их с Кататимным переживанием образов. Главным для нас было изучение человека с позиции психоанализа. Мы стремились поставить индивидуума в центр психотерапевтического мышления, осмыслить глубинно-психологические концепции и постепенно изучать психоаналитический подход в работе с психическим материалом. Одновременно с этим с самого начала нашей работы мы делали особый упор на проработку отношений между пациентом и психотерапевтом. 
Десятилетие между 1970 и 1980 годами было заполнено для нас — небольшой группы психологов и врачей — интенсивной наработкой собственного опыта и психотерапевтической работой в клинике заболеваний центральной нервной системы университета г. Галле. Кстати, профессор Эрдмуте Фикентчер (Prof. Dr. Erdmuthe Fikentscher) была одной из первых, кто без каких-либо оговорок с головой окунулся в эту работу и до сегодняшнего дня идет со мной по этому пути. Эта небольшая группа быстро переросла рамки клиники университета г. Галле, однако до поры до времени оставалась все же неформальным объединением, которое официально не признавали, но которое, тем не менее, постоянно держали под контролем. Систематическое расширение нашего круга происходило за счет большого количества интересующихся почти во всех округах ГДР, в том числе и в самом Берлине. 
В это время после соответствующих клинических исследований нами были подготовлены первые статьи, которые были опубликованы также и в западногерманских специализированных журналах. В этих статьях Кататимное переживание образов из предосторожности называлось имагинативной психотерапией. 
В 1980 году я впервые лично встретился с Ханскарлом Лёйнером. До этого наше общение происходило только в форме обмена письменной информацией и публикациями. Из этой встречи стали постепенно развиваться дружеские отношения, которые продолжались вплоть до самой смерти Х. Лёйнера. Мои первые научные встречи с Ханскарлом Лёйнером проходили в Австрии. Я особо благодарен австрийским коллегам за разнообразную помощь и поддержку. С помощью полученного здесь опыта стало возможным постепенно разработать концепцию системы обучения Кататимно-имагинативной психотерапии, учитывающую традиции подготовки специалистов по психотерапии в ГДР. При этом наша система была совместима и сопоставима с системой подготовки специалистов по Кататимно-имагинативной психотерапии в ФРГ. При этом из постоянно расширяющегося круга интересующихся образовалась активная группа – ядро, работающее с Кататимным переживанием образов, которая вплоть до сегодняшнего дня представляет собой костяк доцентов и преподавательского состава. 
Конечно же, всё это не было известно широкой общественности, мы не информировали о нашей работе официальные профессиональные коллегии и комиссии. Тогда ещё не было никаких официальных собраний и не существовало каких-либо организационных форм. Встречи и собрания, носившие скорее неформальный характер, происходили поначалу всегда в клиниках или учреждениях здравоохранения. Благодаря тому, что тематика наших бесед была связана с текущей работой с пациентами, мы чувствовали себя достаточно защищенными. Кроме того, с академической точки зрения, работая в университетской клинике заболеваний центральной нервной системы города Галле, я добросовестно заботился о проведении научных исследований и изучения Кататимного переживания образов, так как нападки на наш проект с этой стороны в значительной степени затруднили бы его или даже поставили бы его под угрозу. Нашей целью было основание собственной секции внутри существовавшего тогда в ГДР Общества медицинской психотерапии (позднее преобразованное в Общество психотерапии, психосоматики и медицинской психологии ГДР). 
Для этого было необходимо проделать соответствующую работу с общественностью. Появляющиеся до тех пор в 70-ых годах в ГДР публикации описывали символдраму исключительно как имагинационный метод и избегали использования в качестве названия наименование «Кататимное переживание образов». В 1982 году после проведения некоторых переговоров мне удалось опубликовать первую обзорную статью в специальном журнале „Вопросы психиатрии, неврологии и медицинской психологии“, издающемся в Лейпциге как орган Общества психиатрии, неврологии и медицинской психотерапии ГДР. Эту статью я подал в издательство ещё в 1980 году, но она 2 года пролежала в редакции. Опубликованная статья стала прорывом, так как впервые в ГДР термин „Кататимное переживание образов“ в официальной публикации был связан с ссылкой на то, что здесь речь идет о разработанном Ханскарлом Лёйнером (западногерманским автором) психотерапевтическом методе, который был „структурирован в соответствии с глубинно-психологическими позициями и таким образом связан с теорией психоанализа“. Таким образом, впервые в ГДР публично заявил о себе метод психотерапии, основанный на концепции психоанализа. Мы намеривались таким образом внедрить в ГДР с помощью Кататимного переживания образов базовые знания о психоанализе и вообще включить в систему обучения психотерапевтов основы аналитической работы с отношениями. 
Нам было трудно, т.к. глубинно-психологические концепции не вписывались в официальные государственные доктрины. Кроме того, стало явно проявляться и все более усиливаться соперничество с врачами — партийными функционерами в медицине, которые все больше ощущали свое несоответствие времени и реальности.
Швейкиада продолжалась: несмотря на то, что благодаря развитию в ГДР эффективного психотерапевтического метода мы усиливали здравоохранение социалистического общества, нам, тем не менее, было достаточно трудно найти в этом обществе партнера. Наконец, правление секции аутогенного тренинга и гипноза по моему предложению согласилось провести совместную встречу по обмену опытом в замке Райнхардсбрунн, признав нас для начала рабочей группой и пообещав признать признать нас позднее как относительно независимое, самостоятельное сообщество в своих рядах. В качестве исключения нас готовы были принять как самостоятельный, существующий отдельно от аутотренинга и гипноза метод, который, в соответствии с нашей концепцией, имел очень мало общего с гипнозом. Наше сообщество было официально признано в 1985 году и называлось Общество по работе с кататимным переживанием образов (ГДР) — AGKB (DDR)“. Параллель с названием Общества по работе с Кататимным переживанием образов в Западной Германии (AGKB) была неслучайна. Вряд ли кто-то среди руководителей официальной психотерапии ГДР был знаком тогда с этим названием. После этого учебные семинары по Кататимно-имагинативной психотерапии стали проводиться по всей ГДР, включая южные округа Галле, Лейпциг, Дрезден, Эрфурт, Зуль, а также в самом Берлине. Были утверждены первые доценты и была введена строго структурированная система обучения, соответствующая существующим правилам подготовки специалистов психоаналитически ориентированной психотерапии. Особое внимание постоянно обращалось на тесную связь между обучением и клинической и амбулаторной практической психотерапевтической работой. Для меня все время было важно интегрировать Кататимное переживание образов в университете, так как здесь в ГДР были предоставлены достаточны широкие возможности для публикации статей, выступлений на конгрессе, а также определенное укрытие в случае возможных политических нападок. 
Еще в 1985 г. мы использовали так непросто полученную относительную самостоятельность для того, чтобы официально пригласить Ханскарла Лёйнера в Галле. Чтобы обезопасить нас от возможных осложнений, я подготовил и согласовал с Х. Лёйнером программу мероприятий, которая бы с точки зрения партийных функционеров и политических «отслеживающих» инстанций, не содержала рискованных положений. Официальная часть визита Х. Лёйнера открывалась лекцией гостя по теме психиатрии. За этим следовал доклад о Кататимном переживании образов, завершить который должны были неофициальные практические занятия по Кататимному переживанию образов в переполненном зале библиотеки в клинике заболеваний центральной нервной системы университета г. Галле. 
Когда Ханскарл Лёйнер со своей женой Эрдмутой в 1985 г. в первый раз посетил по нашему приглашению университет г. Галле, то, к своему немалому удивлению он встретил не только многочисленную, но и компетентную публику из числа специалистов по Кататимному переживанию образов. После его доклада, а затем в течение всего семинара, и особенно в многочисленных разноплановых беседах в небольшом кругу возникали разносторонние дискуссии и задушевные беседы, в которых наряду с интересным обменом профессиональным опытом, мы получили столь важное для нас в то время чувство сопричастности к современной глубинно психологически ориентированной психотерапии Западной Европы. Мы понимали, что мы участвуем в общем деле, что мы на правильном пути, что мы не одиноки в своей работе в этом направлении.
Ханскарл Лёйнер и Хайнц Хенниг в дачном домике

Ханскарл и Эрдмуте Лёйнеры остановились в моём садовом домике, где проходили наши увлекательные и наполненные добрыми, сердечными чувствами личные беседы. Этот блочный дом на краю города гарантировал нам абсолютную защиту от подслушивания, что в то время вряд ли было бы возможно в комфортабельной гостинице при университете, в которой можно было бы предоставить номер для четы Лёйнеров. 
Здесь, на моей даче, мы обсуждали вопросы, связанные с нашей профессией, а также с особенностями их решения в нашей стране. Мы обсуждали, как можно развивать глубинно-психологически ориентированную психотерапию в условиях ГДР, договаривались об установлении связей и контактов с зарубежными коллегами, обсуждались теоретические вопросы. 
Такие беседы были в то время не совсем безопасны. с ведения, зафиксированные письменно или на магнитофонной пленке и поданные под определенным углом зрения, легко могли быть интерпретированы как вербовка или скрытая подрывная деятельность, ведь в 1985 г. мы даже не могли предположить, что наша относительная изоляция в ГДР когда-нибудь закончится, тем более в обозримом будущем. 
И несмотря на некоторые бюрократические сложности, во время этого посещения на наших встречах царила непринужденная, зачастую даже веселая атмосфера, не в последнюю очередь благодаря прекрасной способности госпожи Эрдмуте Лёйнер легко относиться к возникающим проблемам, а также благодаря моей жене, которая самым лучшим образом заботилась о нас по режиссёрскому принципу: „Питать и насыщать“. 
Ханскарл Лёйнер высоко оценил отличную организацию AGKB ( DDR ), чёткую, продуманную до последней детали профессиональную подготовку его членов. в то время наше общество насчитывало уже более 200 членов и было одним из немногих профессиональных объединений, ориентированных на проведение индивидуальной психоаналитически ориентированной психотерапии. в это время психотерапия и психология в ГДР были повсеместно ориентированы на работу с группами. 
И тогда возник план проведения в Галле I м еждународного симпозиума по теме «Психотерапия с применением Кататимного переживания образов», а также издания в ГДР собственного учебника по этой теме. Нам удалось издать такой учебник в 1990 г., когда ещё существовала ГДР. Лёйнер написал к этому учебнику вступление, что было достаточно необычно для учебников, издаваемых в ГДР. 
И опять в том же месте «преступления», точнее в уже упомянутом дачном домике, в котором летом 1988 г. заседало тогдашнее руководство AGKB (DDR), было принято решение о том, что летом 1990 г. будет проведен м еждународный симпозиум по психотерапии с применением Кататимного переживания образов. В то время это означало для нас, что нам предстоит преодолеть просто немыслимые дебри бюрократических препон, барьеров, так как симпозиум подобного масштаба, на который мы планировали пригласить коллег из Западной Германии и других стран Запада. в то время — в 1988 году – это казалось по крайней мере не укладывающимся в привычные рамки. Все тяготы работы по подготовке к симпозиуму несли наряду с членами правления тогдашнего AGKB (DDR) и высоко мотивированной командой сотрудников из университета Эрдмуте Фикенчер, Вольфрам Розендаль, Инес Самюэль и я. 
Между Ханскарлом Лёйнером и мной установилась оживленная переписка, велись постоянные переговоры по телефону. Это было непросто, телефонная связь часто внезапно прерывалась, были помехи. И тем не менее я еще и сегодня вспоминаю дружеские, ободряющие каждый раз слова, доносящиеся из Геттингена, города где жил Ханскарл Лёйнер: „Господин Хенниг, я рад слышать Ваш голос“. Очевидно, Х. Лёйнер прекрасно понимал наши опасения и беспокойства, но тем не менее он постоянно нас подбадривал, поддерживал, несмотря на то, что временами для него некоторые вещи казались странными, что было продиктовано обстоятельствами социалистической реальности. 
Наконец пришло время. В 1989 г. пала Берлинская стена, но ГДР ещё продолжала существовать. В 1990 г. в суматохе перестройки незадолго до присоединения к ФРГ в Галле начался международный симпозиум. К нашей радости на него приехали многочисленные зарубежные гости. Это был первый после падения Берлинской стены симпозиум, проводимый на территории Восточной Германии. И основная его тема была связана с психоанализом симпозиум собрал более 400 участников. Этот симпозиум, кроме всего прочего, был первым после 1933 г. общественным форумом психоаналитической и глубинно-психологической ориентированной психотерапии, проводимом в университете Галле. 
На этом симпозиуме в первый раз была предложена возможность встречи и обмена мнениями широкой общественности и личных контактов представителей Востока и Запада, не только для нас, немцев, но и для европейцев Востока и Запада в самом широком смысле этого слова. И для Х. Лёйнера это был исторический, великий момент. в эти дни и часы он мог видеть, как всходят «ростки» его посева: его метод Кататимного переживания образов был представлен во всем немецко-говорящем пространстве в медицине, психотерапии, образовании, в области исследования и практики. Х. Лёйнер был свидетелем роста признания своего детища на Европейской арене. 
Многочисленные встречи, проходящие параллельно с симпозиумом, в перерывах между заседаниями, были наполнены обсуждением тем, согласованием различных вопросов, планами и идеями на будущее. Именно здесь впервые возникла идея создания Немецкого общества Кататимного переживания образов ( D GKB), объединяющего психотерапевтов Востока и Запада Германии. з десь, же в рамках форума, прошли совместные встречи правления I GKB и доцентов AGKB (DDR), где была достигнута договоренность о вступлении названного позднее MGKB (Средненемецкое общество к ататимного переживания образов) в Международное общество Кататимного переживания образов и имагинативных методов в психотерапии и психологии ( IGKB ). Х. Лёйнер постоянно удивлял меня своим напором, целеустремленностью и в то же время осмотрительностью при проведении переговоров, позволивших нам сохранить некоторые особенности нашего сообщества, которые были следствием наших традиций, и при этом все-таки добиться совместимости по отношению к другим европейским научным сообществам. 
После этого симпозиума прошло еще множество других встреч с Ханскарлом Лёйнером. Это были встречи во время совместных заседаний правления в Галле, во время визитов Х. Лёйнера в Лейпциг и Галле, а также во время централизованных семинаров по повышению квалификации, проводимых в замке Рейнхардсбрунн. Разногласия, случавшиеся в ходе семинаров или при проведении супервизий, а также во время обсуждения различных вопросов, каждый раз давали нам почувствовать присутствие открытого ко всему новому, чуткого духа и, прежде всего, верной интуиции Х. Лёйнера, способного с ходу понять, ухватить суть творческих замыслов и способного систематически их осуществлять. 
В тоже время мы благодарны Х. Лёйнеру и за доброжелательную критику, с которой он сопровождал нас на нашем пути. и конечно, не случайно, что большинство глубинно-психологически ориентированных психотерапевтов, практикующих в Восточной Германии, уже получили подготовку по Кататимно-имагинативной психотерапии или проходят повышение квалификации на соответствующих семинарах. Сегодня MGKB является одним из сильнейших членов научных психотерапевтических сообществ в Восточной Германии. Этому во многом способствовал Х. Лёйнер. е го заслуга состоит в том, что MGKB внесло свой большой вклад в появление и укрепление в в осточной Германии позиций аналитической, глубинно-психологически ориентированной психотерапии, в создание системы подготовки и обучения специалистов, а также использования психоанализа на практике при лечении пациентов. 
В первой половине 1990 г. для нас закончилась швейкиада. Глубинно-психологически ориентированная психоаналитическая психотерапия с использованием Кататимного переживания образов Ханскарла Лёйнера, наконец, утвердилась в новой перестроечной ГДР, которая со своим свободно выбранным народным парламентом и правительством просуществовала после этого еще примерно полгода.

Дон Кихот Ламанчский или „сумасшедший танец на нескольких свадьбах“.

После политического перелома в угаре добытой свободы поначалу ни один из нас не отдавал себе отчета, не осознавал, с какой мощью практически во всех областях жизни на нас обрушится стремительная передача структур управления и администрации не существующего уже государства инстанциям Федеративной Республики Германии. Все без исключения традиции управления, которые были разработаны и использовались в старой ГДР, даже те, которые с таким трудом были выработаны вопреки требованиям государственной власти и представлениям, принятым в социалистическом обществе, оказались после объединения Германии под вопросом. Возможности творческого преобразования абсолютно новых идей практически не было из-за жесткого требования строгого соответствия всего, что производилось в бывшей ГДР, структурам старой Федеративной Республики Германия. 
Но, тем не менее, все были в эйфории, складывалось впечатление, что всё доступно – мир открыт для каждого. т акое чувство было тогда по крайней мере у меня. Нам нужно было всё изменить, чтобы упорядочить возникшие в ходе перестройки структуры, привести в соответствие повышенным требованиям содержание учебного материала, наладить обслуживание пациентов в системе здравоохранения на различных уровнях, в том числе и в области психотерапии. о сновные общественные организации и научные учреждения начали меняться, как структурно, так и по своему идейному содержанию. При этом позиции и цели специалистов Востока и Запада Германии отличались друг от друга. Не в последнюю очередь это относилось к области психотерапии, которая на Востоке страны в то время находилась под существенным влиянием психотерапевтов из Галле. Это обозначало, что в 1990/91 годах наряду с клинической и академической работой нам приходилось участвовать в непрекращающихся заседаниях по ночам и выходным дням. Проводились переговоры между союзами психиатров на самом Востоке и на совместных встречах Восток-Запад. Это был настоящий „сумасшедший танец на нескольких свадьбах“, потому что эти дискуссии несли в себе зачастую огромную эмоциональную динамику. 
В происходящее оказалась включена и Кататимно-имагинативная психотерапия. После первого шока от меньшей, как оказалось, значимости Кататимного переживания образов в психотерапевтическом ландшафте старой Федеративной Республики Германии, шока от нешуточной борьбы между различными направлениями и школами психотерапии и шока от противостояния между психологами и врачами я, как и многие мои коллеги, ринулся в гущу соперничества. Уже тогда у меня возникли ассоциации с Дон Кихотом, тем антигероем, который, мечтая о фантастических, мало соответствующих реальной действительности целях, выехал на своем старом, отжившим свой век Росинанте в огромный и чуждый ему мир, чтобы защитить „справедливость“ — на грани между беспомощностью, бессилием и омнипотенцией. „И здесь они увидели то ли тридцать, то ли сорок ветряных мельниц, которые стояли на том поле, и как только Дон Кихот их увидел, сказал он своему оруженосцу: «Наша судьба к нам более благосклонна, чем мы себе того могли бы желать, потому что посмотри, мой друг Санчо, вот там стоят тридцать или даже больше ужасающих великанов, с которыми я имею намерение вступить в битву, и их всех лишить жизни; а трофеи станут основой нашего будущего богатства, потому что это превосходная битва, война и даже служение богу — чтобы стереть эти исчадия с лица земли». 
«Присмотритесь-ка получше, милостивый господин»,- сказал Санчо в ответ, — «что там стоит, никакие это не великаны, а простые ветряные мельницы …» 
«Это только кажется,» — ответил Дон Кихот, — «потому что ты не особо сведущ в приключениях, это великаны, и если ты трусишь, то уходи отсюда и предайся молитве, в то время как я вступлю в ужасную и неравную битву с ними“. И с этими словами он пришпорил своего коня Росинанта … напротив, он кричал теперь громким голосом: « н е убегайте, вы, трусливые создания …“ 
„В это время поднялся небольшой ветер, который привел в движение огромные лопасти … и как только Дон Кихот это заметил, он продолжил: « н у только протяните ваши руки … за это вы заплатите». И как только он это сказал, и вверил себя всей душой своей повелительнице Дульсинее, которую он умолял помочь ему в этой опасности, … он поскакал … полным галопом на стоящую впереди, самую первую ветряную мельницу и ударил ее своим копьем в крыло, которое ветер вращал так быстро, что от удара в него копьё разлетелось на куски, а коня и его всадника отбросило на большое расстояние через поле“ (Сервантес). 
Всё же, донкихотство не было совсем бессмысленным, даже если оно и оказалось достаточно изнурительным. К сожалению, мы мало чем могли повлиять на жесткие и, как сегодня мы с болью должны признать, нередко закостенелые структуры некоторых западногерманских научных объединений в области психотерапии. Нам были предписаны строгие директивы в области психотерапии, структурного оформления подразделений касс медицинского страхования и базовых организаций вплоть до кадровой политики на кафедрах в университете и замещения преподавательского состава в клиниках университетах; нам не хватало нужных контактов и связей, отсутствовали достаточные знания относительно соответствующих административных структур. н едостаточным, за редким исключением, оказался и опыт в обращении с зачастую чуждыми для нас образцами, штампами поведения, которые при встречах демонстрировали нам наши западногерманские коллеги. 
И, тем не менее, развитие Кататимного переживания образов набирало ход, несмотря на „болезненные трения … с суровыми фактами реальности“ (Генрих Гейне, « в ступление к Дон Кихоту»). „Ах, с тех пор я узнал, что это такое неблагодарное сумасбродство, когда кто-то хочет раньше времени сделать будущее настоящим и в этой борьбе может противопоставить непоколебимым интересам повседневности только тощую клячу, обветшавшее снаряжение и еще в добавок к тому хилое, немощное тело … над таким донкихотством мудрый только покачает своей разумной головой“ (Гейне, 1837). 
Ряды AGKB (DDR) постоянно пополнялись новыми членами, и правление приняло решение переименовать его в Средненемецкое общество Кататимного переживания образов и имагинативных методов в психотерапии и психологии (MGKB), зарегистрированное в г. Галле. Число членов общества тем временем уже превысило отметку 400 человек, количество проводимых учебных семинаров значительно увеличилось как по регионам, так и в центре. В новых федеральных землях объединенной Германии правление выбрало региональных руководителей, круг доцентов расширялся, Кататимное переживание образов было представлено практически на всех важных заседаниях и сессиях, посвященных психотерапии. 
19 ноября 1991 года стало особым днём! В этот день вместе собрались правления AGKB г. Гёттинген и MGKB (г. Галле) по очень важному поводу: оба общества по взаимному согласию создавали общую объединённую организацию — Немецкое общество Кататимно-имагинативной психотерапии ( DGKiP [3] ).

 AGKB+MGKB=DGKIP (К. Крегело, К. Криппнер, Э.Вильке - AGKB; В.Розендаль, И.Самуэль, Х.Хенниг - MGKB)
Таким образом, свершился важнейший для развития Кататимно-имагинативной психотерапии в Германии исторический акт. С этого момента всё более интенсивно начинает развиваться сотрудничество между обоими обществами на уровне заседаний правления, рабочих групп, встреч доцентов и преподавателей. И я не могу себе представить, что было бы возможно без постоянного содействия со стороны Ханскарла Лёйнера. 
В это время Эрдмуте Фикенчер и меня пригласили на должность профессоров, заведующих кафедрами медицинского факультета университета Галле, что могло быть использовано для дальнейшего развития Кататимного переживания образов. Это позволяло сделать более доступными контакты с ведущими представителями данной области в немецкой и международной психотерапии. По инициативе Эрдмуте Фикенчер с нами встретился профессор Клаус Хоппе ( Klaus Hoppe ) из Лос-Анжелеса, один из ведущих психоаналитиков Калифорнии, член Международного психоаналитического общества. Он помог нам установить сотрудничество со специалистами-психоаналитиками в США и предложил проводить в MGKB совместно с нами супервизии и учебную психотерапию. Становилось более интенсивным и без того тесное сотрудничество со Средненемецким институтом психоанализа в г. Галле. в нутри самого MGKB начали образовываться специальные группы по аналитической имагинативной психотерапии. Сам Х. Лёйнер неоднократно посещал наши заседания и семинары. Его радовало наше стремительное развитие. 
Таким образом, мы заменили тощего конягу Росинанта, поле деятельности психотерапии больше не идеализировалось подобно «прекрасной Дульсинее», и немощное тело Дон Кихота получило подкрепление, вооружившись новыми знаниями. в 1995 г. мы запланировали провести международный конгресс по краткосрочной терапии, где особое внимание было бы уделено роли Кататимного переживания образов в сочетании с различными направлениями и школами психотерапии. На этот конгресс приехали многие известные психотерапевты, всего в нём приняли участие почти 800 человек. Результаты этого конгресса были собраны в объемном сборнике „Краткосрочная психотерапия в теории и на практике“ (под ред. Х. Хеннига и др., 1996, 1999 [4] ). Этот сборник был ещё раз переиздан через три года. 
В 1995 г. в связи с подготовкой Международного конгресса по краткосрочной психотерапии я еще несколько раз встречался с Ханскарлом Лёйнером. Тогда я ещё не знал, что это были наши последние встречи. м ы смогли записать на видеопленку последнее интервью с Х. Лёйнером. Оно состоялось в 1995 г. в Галле. э то интервью мы позднее использовали в качестве части фильма о Кататимном переживании образов, который мы посвятили Ханскарлу Лёйнеру. 
Для меня Х. Лёйнер был старшим Другом и Учителем. Он мог увидеть и признать, что его ученики уже выросли в профессиональном отношении. Именно он создал и поддерживал мост между обоими объединениями по Кататимному переживанию образов в Германии. Он неустанно выступал за динамичное и творческое развитие. Его смерть в 1996 г. вырвала его из наших рядов, оставив зияющую рану. 
Ханскарл Лёйнер внёс огромный вклад в развитие Кататимно-имагинативной психотерапии в Восточной Германии, когда из небольшой группы ассистентов-энтузиастов, которые ещё в 1969-1970 годах начали „тайно“ заниматься изучением и обсуждением работ Х. Лёйнера в клинике заболеваний центральной нервной системы университета г. Галле, накапливая свой собственный опыт работы с Кататимным переживанием образов, выросло большое и представительное научное сообщество. 
В MGKB продолжается работа по развитию концепции Кататимно-имагинативной психотерапии, разрабатывается модель мультимодальной психоаналитической, глубинно-психологически ориентированной психотерапии, освобожденной от ортодоксальности. Основная теоретическая модель, на которой строится наша работа,- это анализ отношений с прорабатываем ц ентральной темы конфликтных отношений (ЦТКО) по Лестору Люборскому ( Luborsky L .). В последнее время особое значение приобрела работа с пограничными нарушениями « borderline » и работа с психологической травмой. д оцентами и психотерапевтами MGKB был написан целый ряд статей и публикаций. В 2000 г. под моим научным руководством был проведен м еждународный симпозиум „Обида и болезнь“, посвящённый использованию Кататимно-имагинативной психотерапии при лечении заболеваний, вызванных перенесёнными травмами и насилием. Симпозиум имел большой успех. Этот симпозиум, был приурочен к торжествам, связанным с моим уходом на пенсию. Он впечатляющим образом отразил современный уровень развития Кататимно-имагинативной психотерапии и те методические изменения и модификации, которые стали необходимы при проведении мультимодальной психотерапии с использованием методов глубинно-психологических, базирующихся на психоанализе. Именно работа со сновидениями наяву и имагинациями в психотерапии спустя 100 лет после создания Зигмундом Фрейдом психоаналитической теории сновидений вызвала особый интерес на симпозиуме. 
Симпозиум стал кульминацией в развитии MGKB и, таким образом, DGKiP . в ысокая мотивация и радостное настроение компенсировали, сглаживали некоторые досадные недоразумения, порой резкие аффекты, подчас даже печальные события, которые случились в течение последних 10 лет в нашем немецко-немецком сотрудничестве между AGKB и MGKB , связанные с игнорированием результатов работы MGKB некоторыми членами AGKB , что до сих пор неприятно удивляет меня. Конечно, здесь находит свое отражение реально существующее напряжение и пресловутая взаимная настороженность между немцами в Восточной и Западной Германии. Нам необходимо проработать наши обиды, заниженные оценки, если мы хотим иметь хорошие рабочие отношения . Вне этого процесса не должны оказаться и другие европейские научные сообщества, связанные с Кататимно-имагинативной психотерапией, потому что заниженные оценки редко бывают конструктивными. о ни несут скорее деструктивный характер как агрессивные проявления поведения человека и содержат в конце концов фантазии уничтожения. Последние влекут за собой жертвы, в качестве обид они провоцируют болезнь и ведут к „больным отношениям“, которые как конфликты отношений трудно разрешимы, если их не сделать доступными соответствующей проработке. 
За годы, прошедшие после политического поворота, в новых федеральных землях MGKB тесно кооперировало и с Немецким обществом аналитической психотерапии и глубинной психологии ( DGAPT [5] ), а также с Немецким обществом психотерапии, психосоматики и медицинской психологии ( GPPMP [6] ). Это сотрудничество в начале было творческим, продемонстрировав свою плодотворность в вопросах создания суммарных мультимодальных концепций психотерапии, что повлияло на утверждение структуры обучения (например, курсов по подготовке психотерапевтов). Однако, эти связи были ограничены и частично прекращены после 2000 г.

Слон или осмысление.

После вступления в силу закона о психотерапии в Германии в январе 1999 г. для меня закончился период донкихотства. Поход против ветряных мельниц, смешная, возможно иногда нелепая борьба антигероя против великанов, вызывающая временами ностальгию, закончилась – и не только как печальная псевдодрама. н екоторые вещи, несмотря на кажущуюся старомодность, просто необходимо взять с собой в будущее. 
Прежде всего, я имею при этом в виду необходимость признания анализа отношений в качестве центрального направления терапевтической работы и оценки результативности Кататимно-имагинативной психотерапии, а также использование Кататимного переживания образов в качестве начальной ступени при вхождении в аналитический процесс прорабатывания. В законе о психотерапии были учтены наши рекомендации. Совместное осмысление в AGKB и DGKiP дальнейшего развития концепции Кататимно-имагинативной психотерапии приводит к появлению все более точных представлений о нашем дальнейшем пути и указывает, как мне кажется, на постепенное сближение между обоими научными сообществами. И даже если эта позитивная динамика на сегодня охватила только небольшую группу психотерапевтов, тем не менее, я уверен, что постепенно все большая часть членов DGKiP будет охвачена этим процессом и сможет извлечь из этого положительный опыт. 
Теперь после более чем 30-летней работы я могу передать руководство MGKB в руки следующих поколений. Профессор Эрдмуте Фикенчер, руководитель клиники психосоматичекой психотерапии в г. Галле, продолжает обеспечивать академическую базу нашего сообщества. 
Оглядываясь на прошлое и смотря в будущее, осмысливая самое главное, я все больше понимаю значение символики слона в качестве аллегории верности, хорошей памяти, терпения и ума. В Индии слон символизирует, кроме того, любовь и доброту, в Китае – остроумие, сообразительность, силу и независимость, в римской мифологии ему приписываются атрибуты живучести и бессмертия – все те свойства, с которыми, как я хотел бы, была бы связана история MG KB и DGKiP и все развитие Кататимно-имагинативной психотерапии. 

——————————————————————————————————

[1] Общество называется Средненемецким, т.к. регион г. Галле находится в центре Восточной Германии. По традиции, все организации в этом регионе называются средненемецкими – прим. перев.
[2] Die Mitteldeutsche Gesellschaft fur Katathymes Bilderleben und imaginative Verfahren in der Psychotherapie und Psychologie e. V. Halle
[3] Die Deutsche Gesellschaft fuer Katathym-imaginative Psychotherapie
[4] Kurzzeitpsychotherapie in Theorie und Praxis // Hennig u.a., 1996, 1999.
[5] Die Deutsche Gesellschaft fur analytische Psychotherapie und Tiefenpsychologie
[6] Die Gesellschaft fur Psychotherapie, Pszchosomatik und Medizinische Pszchologie



Назад в раздел